Цитаты:
Как вообще можно победить, если мир норовит подкосить тебя на каждом повороте?
Я сделал ей предложение при помощи пирожных птифур: пошёл в кондитерскую и попросил выписать глазурью «Выходи за меня», по букве на каждом. Подали их на одном блюде вперемешку. Это, пояснил я, такая анаграмма. Расставь буквы в правильном порядке.
«Я ад змей новых», — сложила она.
Где-то в складчатых глубинах моего разума — в этих складках еще обычно таится надежда — жила вера, что наши отношения еще можно спасти. А как могло быть иначе, если ты любишь человека, если вы произвели на светновую жизнь? Такие нити не рвутся. Как и любую другую энергию, любовьнельзя рассеять — только перенаправить в иное русло. Но ведь это нормально.
Разве не все лгали? Какая, по большому счету, разница: убить человека и сказать полицейским, что не убивал, или улыбнуться необычайно безобразному младенцу и сказать его маме, что он красавчик? Иногда, обманывая, мы стремимся спасти самих себя, иногда — других. Что весомее — неправда или всеобщее благо?
Ответственная мать— это та мать, что следит за каждым шагом своего ребенка. А хорошая — это та, за каждым шагом которой хочет следить её ребенок.
Я хотела, чтобы он испытал то же, что испытывала я рядом с ним, — это изумительное сочетание спокойствия, развратности и чуда. Хотела, чтобы он знал: всего лишь раз попробовав его, я безнадежно пристрастилась.
Какая мать сможет выйти на трибуну перед судьей и присяжными и выразить сожаление, что её дочь живет в этом мире? А вот какая: или та, что совсем не любит свою дочь, или та, что любит её слишком сильно.
Возможно, нам действительно нужен кризис, чтобы познать самих себя. Возможно, жизнь сперва должна хорошенько тебя потрепать, чтобы тыосознал, чего от неё хочешь.
Быть матерью — это значит не только выносить плод. Это также вынести жизнь родившегося человека.
Лучше жить с переломами, чем умереть с целыми костями.
Бывает такая боль, которую не выплакать.
Идеальные детикажутся идеальными внешне и являются идеальными внутри.
— Ты не можешь рожать! Кесарево запланировано на понедельник!
— Наверное, ребёнку не сообщили!
— Знаешь, за что я тебя люблю?
— Ну?
— По сравнению с тобой я такая умница...
Не хотелось одалживать чужие проблемы.
Разве можно скучать по человеку, с которым не знаком?
Мне нужно отключать речевой аппарат, когда мозги перестают работать.
Стыд — это ещё не повод для подачи судебного иска.
— Я тебя ни от чего не отвлекла?
— Отвлекла, если честно. Перезвони через пару месяцев.
У меня постоянно спрашивают, как я, но на самом деле никому это не интересно.
Дело не в том, что мне не хочется плакать, — напротив, очень хочется. Просто кто-то должен оставаться сильным, что бы сильными не пришлось быть всем вам.
Бывают в жизнислучаи, когда серия «Симпсоны» — лучшее лекарство.
Не устаю удивляться, как самый обычный день в мгновение ока превращается в сущий ад.
Подножка — это был очень разумный, пускай и зловредный ход.
Когда ты кого-то любишь, то по-другому произносишь его имя. Как будто этому имени удобно у тебя во рту.
Как бы быстро я не бегала, от себя не убежишь
Напомни, чтобы я покончила с собой перед обедом.
— Тебе приснился страшный сон?
— Да. Очень страшный.
— Побыть с тобой?
— Останься со мной навсегда.
Слово «любовь» напоминало мне миндаль в сахаре: маленькое, милое, сладкое до невозможности.
Рабочий держал знак «Тормоз!». Оставалось неясно, это было: напоминание водителям или чистосердечное признание.
Я заново полюблю тебя
У меня сейчас пора увлечений мятным пломбиром с шоколадной крошкой.
Говорят, когда любишь человека, всё остальное становится неважно. Но ведь это неправда. Когда ты любишь человека, всё остальное становится ещё важнее.
Люди обманывают наши ожидания, особенно если этим людям от тринадцати до восемнадцати лет.
— Ну что ты как маленькая...
— А чего ты такая сука?
— Где ты научилась таким словам?
— От тебя, дура.
Положиться можно лишь на себя, а это довольно хреновый расклад, если ты человекненадёжный.
Одно дело — ошибаться, совсем другое — ошибаться снова и снова.
Я как оригами. Могу складываться пополам множество раз, пока не стану кем то другим
На следующее утро я решила измениться.
Чувство вины — это, доложу вам, отличное топливо.
Большинство людей, предлагающих помочь, заботятся не о нас, а о себе. Это такое суеверие: если поможешь семье, попавшей в беду… если бросишь щепотку соли через плечо… если не будешь наступать на трещины в тротуаре, то останешься неуязвимым. И тебе, возможно, удастся убедить себя, что с тобой ничего подобного случиться не могло.
Кирпичный дом, как известно даже трем поросятам, не сдуешь. Но поросята не понимали, что серый волк – это только начало. Самый лютый враг уже притаился в их доме, но увидеть его нельзя. Я имею в виду не радиевые пары и не угарный газ, а простую необходимость сосуществовать втроем на небольшом пространстве. Думаете, ленивый поросенок – тот, который довольствовался соломой, — смог бы ужиться с педантичным поросенком-каменщиком? Вряд ли. Уверена, если бы сказка была на десять страниц дольше, поросята вцепились бы друг другу в глотки – и их кирпичный домик таки взорвался бы.
Почтовые ящики – лучшие питомники: в этих темных уютных туннелях счета плодятся, как кролики.
Мы все считаем, что полюбим свое дитя, каким бы оно ни родилось, и боимся признать, что понимания может не хватить.
Когда тебе кажется, что ты прав, ты, скорее всего, заблуждаешься. То, что разбилось — кость, сердце, счастье — можно склеить, но оно никогда уже не станет целым. И что бы я ни говорила прежде, можно таки скучать по человеку, которого не знал. Я убеждаюсь в этом каждый день. Каждый день, что проживала без тебя.
Люди никогда не бывают довольны своей семьёй. Всем хочется недоступного: идеального ребёнка, обожающего мужа, матери, которая не отпустит своё дитя. Мы живём в кукольных домиках для взрослых и не отдаём себе отчёта в том, что в любой момент сверху может опуститься могущественная рука, которая полностью изменит сложившийся порядок насовсем.
Подслушивать, конечно, нехорошо, но иногда правду по-другому не узнать.
